Некоторое время мой прадед считался погибшим. На братской могиле записано : « 178.Гурин И.А.» На самом деле, он прошёл всю войну и встретил День Победы!

В должности замполитрука зенитной части в августе 1942 года его направили на фронт в Воронеж. В ходе тяжёлых боёв за город осенью 42-го командование готовило штурм пригорода – Чижовки. Часть, в которой служил прадед, располагалась у Вогрессовского моста. Утром 7 ноября началось наступление. Солдаты переходили мост и окапывались на противоположном берегу. « В один из моментов боя бегу вдоль окопов, – рассказывает мне дед. – Вдруг в нескольких метрах сбоку прогремел мощный взрыв… Как оказалось, меня тяжело ранило…» Дедушку спасли сапёры. В самолёте, который отправлялся в тыл , нашлось свободное место. Так он оказался в Пензе, в госпитале, где пролежал 3.5 месяца с тяжёлой контузией I степени: была парализована вся левая часть тела. После того памятного боя однополчане , не обнаружив деда в строю, послали его жене похоронку. При захоронении павших в бою на одной из могил написали : « 178.Гурин А.И.»

После такого ранения полагался отпуск, но не тут-то было. Новое назначение : Куйбышев , начальник команды из 18 человек, артиллерийский корпус. Перед наступлением получить топографические карты в штабе фронта с направлением главных ударов, сделать точный расчёт стрельбы . Это было очень ответственно, так как при большой дальности малейшая ошибка означала промах. Направление ударов – Витебск, Полоцк, Вильно, Кёнигсберг. « Бывало, после пяти выстрелов ночью ствол орудия превращался в розовый от разогрева, – рассказывает дедушка, – после 30-минутного перерыва стреляли ещё два раза по пять снарядов».

Много интересных историй вспоминал мой дед… И про то, как случайно во время разведки, попали в настоящее танковое сражение. С одной стороны наши, с другой – немцы, примерно по 15 машин. Фашисты потеряли в том бою 8 танков, наши – 2. И про то, как прокладывали дорогу для будущего наступления наших войск в 1944 году и на открытом участке попали под миномётный огонь. « Мины падают – ближе, дальше, то недолёт, то перелёт..» В Латвии есть станция – Резекне. На расстоянии около 800 метров от наших позиций располагалась высокая колокольня. Вокруг неё десятки машин противника, в том числе и начальственные – легковые. Решили сбить ту колокольню из дальнобойного орудия, сделали расчёт, выстрел – перелёт. Немцы тут же ответили огнём. Продолжать нельзя и делать что-то надо. Придумали. Решили стрелять прямой наводкой под самое основание колокольни, что из такого орудия категорически запрещалось. Тщательно приготовились. Прокопали канаву, кое-как затащили тракторами орудие, они же и вытащили потом пушку сразу после выстрела. Пленный немец потом рассказывал, что погибло много их начальников в результате падения колокольни. « Приехал командующий фронтом. Кто стрелял? Ну, думаю : всё – отстрелялись. А командующий нас поблагодарил. А мне вручил медаль «За отвагу».

Окончание войны Иван Гурин встретил под Кёнигсбергом , где находился ещё до 25 октября 1945 года. В их батарее оставалось два ящика патронов для ракетниц . Ими салютовали в День Победы.

Дедушка Ваня с удовольствием рассказывал мне свои военные истории, показывал фотографии и награды. В нашей семье хранится газетная статья «Преждевременные похороны-к долгой жизни» , посвящённая Гурину Ивану Алексеевичу. Я с гордостью ношу имя своего прадеда, считаю его героем.